В XVIII веке в русской металлургии произошел грандиозный скачок и заняла она одно из первых мест в мире по производству железа. На Урале были найдены богатые залежи железной руды. Сочетание оказалось на редкость удачным:бескрайние, нетронутые леса, речки, на которых можно строить плотины, и горы руды с малым содержанием серы и фосфора.
Богатая руда, дешевый уральский лес и подневольный труд крепостных позволили получать дешевый и высококачественный металл. По Чусовой, Каме, Волге, каналам Мариинской системы плыл уральский металл с фирменной маркой "Старый соболь", загружался в трюмы морских судов и обращался в чистое золото в конторах английских, немецких, французских компаний. В конце XVIII века "Старый соболь" занял ключевые позиции на мировом рынке. Из уральской руды варили в Англии знаменитую шеффилдскую сталь.
Нелегким был труд уральских рабочих. Немногие доживали до 40 - 45 лет. В одном из древних рецептов закалки кинжалов рекомендовалось охлаждать раскаленный клинок... "до цвета царского пурпура, погружая его в тело мускулистого раба... Сила раба, переходя в кинжал, придает металлу твердость". Таких рецептов не применяли демидовские приказчики, но прибыли Демидовых, как и других уральских заводчиков, росли на костях приписных крестьян; а уральский металл был закален на крови и поте работных.
Не намного легче была работа углежогов. Еще с осени начинали они заготовлять лес на так называемых "дачах" - лесных угодьях, приписанных к заводам.
Углежог должен был обладать немалым опытом. По цвету дыма он определял необходимое содержание воздуха. Надо было во время закончить процесс, замазать отверстия в кучах и дать углю остыть. Суровая кара ожидала неудачливого мастера.
"Старый соболь" приносил большие прибыли заводовладельцам, но беспощадно уничтожались уральские леса. В конце XVIII века горнозаводская промышленность "съедала" более 4 миллионов кубометров древесины в год. Только маленький, по современным масштабам, Тагильский завод ежесуточно сжигал, например, в первые послереволюционные годы уголь, производимый с одного гектара леса. А современному Нижнетагильскому металлургическому комбинату, если бы он работал на древесном угле, надо было бы каждые сутки расходовать лес, занимающий площадь примерно полтора квадратных километра.
Поэтому уже к середине XIX века лес приходилось возить к тагильским заводам за десятки верст. Трудности усугублялись еще и тем, что ни в XVIII, ни в XIX веках владельцы уральских заводов не задумывались о будущем заводов, об их техническом перевооружении, об улучшении условий труде рабочих не заводах. Заводы рассматривались только как источник доходов, они давали миллионы рублей прибыли, и эти миллионы целиком расходовались на великолепные дворцы, на пиры, не приобретение итальянских княжестких титулов.
Старело оборудование, падала производительность, но это мало волновало хозяев, которые по-прежнему занимались выколачиванием доходов.
И вот "Старому соболю" англичанами был нанесен сокрушительный удар. На смену древесному углю в домны пришел каменноугольный кокс, и английский металл стали продавать на мировом рынке.
произошел грандиозный скачок и заняла она одно из первых мест в мире по производству железа. На Урале были найдены богатые залежи железной руды. Сочетание оказалось на редкость удачным:бескрайние, нетронутые леса, речки, на которых можно строить плотины, и горы руды с малым содержанием серы и фосфора. 