Как вы себя чувствуете, приятель, когда на вашу знакомую, к которой вы далеко не равнодушны, встречные парни бросают завистливые, многозначительные взгляды? Нормально? А я нет! 

 До того, как мы с Верой поженились, я еще как-то терпел, когда молодые люди оборачивались ей вслед, но после регистрации в загсе я уже с этим мириться не мог. «Женись и любуйся на свою законную сколько душа захочет, а на чужих - ни-ни!» - такое в нашей - деревне правило было, и я решил им твердо руководствоваться, хотя уже два года электриком на текстильном работаю, городской я теперь, стало быть. 

 Однажды гуляем в «Парке культуры». Смотрю: какой-то тип во все глаза разглядывает мою жену и даже облизывается, как будто скушать хочет. Подожду, думаю, отвернется. Какое там! И не думает. 

- Извини меня, я сейчас вернусь,- предупредил я жену и прямиком к этому типу. 

- Убедительно прошу вас,- обратился я к нему, стараясь быть максимально вежливым, - не гипнотизируйте эту даму. Нечего глазеть-то!.. 

 На последней фразе мой голос предательски взвизгнул. 

- Ха, даму, - процедил сквозь зубы тип и презрительно сплюнул мне на ботинок. - Отойди, шкет, загораживаешь... 

 И он легонечко отодвинул меня в сторону. Я почувствовал крупную дрожь во всем теле, будто ток через меня пропустили, вольт триста восемьдесят... Руки и ноги мои задвигались самопроизвольно и без всякой координации... 

 Очнувшись через несколько секунд я увидел склоненное надо мной бледное и испуганное родное лицо. 

- Тебе плохо, Костя? 

- Мне? Я ему сейчас покажу,- прошептал я, пытаясь самостоятельно подняться с цветочной клумбы. - Где он? 

 Но показать ему уже ничего не удалось - шустрые дружинники деловито тащили типа к милицейской комнате. 

 Этот случай не охладил мой пыл. Мало того, к ревности добавилось еще чувство мести. Я ждал отмщения. Инцидентов было много. Часто они кончались самым печальным для меня образом. В милиции я был уже «своим человеком», а на комбинате меня не раз разбирали на собрании общественности. «Ревность,- внушали мне товарищи,- это пережиток прошлого и даже не проклятого капитализма, а еще более раннего периода, когда у нашего предка болтался, мягко говоря, сзади хвостик. Теперь понял, Маковкин?» Я все прекрасно понимал, но как излечиться от этой ревности, не знал. 

 А время шло. К концу второго года семейной жизни мои мышцы налились железом, а жена получила богатую практику сестры милосердия. 

 Сослуживцы пришли к выводу, что мои наклонности надо направить по общественно полезному руслу. 

 Как-то в обеденный перерыв ко мне подошел наш профорг Выжидайкин. 

- В спортзал привезли борцовский ковер, куртки для борьбы... Специально для тебя,- шепнул он мне на ухо. 

- Зачем мне ковер? 

- Будешь заниматься, - Выжидайкин пухлыми кулачками начал месить перед собой воздух, показывая, что я там должен делать. Подключим тебя на секцию борьбы. Поработай с молодежью!

- У меня эта борьба, в печенках! Не желаю! - простонал я. Никакие уговоры не могли заставить меня выйти на борцовский ковер. 

 Этак через недельку к концу смены ко мне заскочил наш физорг Вася Курочкин. 

- Физкультпривет, Маковкин! - он был явно взволнован и начал откручивать на моем пиджаке пуговицу. - Завтра мы приглашаем к себе спортсменов. Они выступят перед рабочими, а самбист Перчаткин - наш районный чемпион - проведет товарищескую встречу с кем-нибудь из наших. Очень прошу тебя, выступи. 

- Да ты в своем уме?! 

- Ну, что тебе стоит? - настаивал Вася. - Не подводи коллектив. 

 Но я был непоколебим и упорно отвергал всякую мысль о встрече с Перчаткиным. Однако меня хватило ненадолго. На другой день меня встретил Выжидайкин. Он заговорщически подмигнул мне и пальцем поманил к окну. 

- Вот тот парень, который стоит рядом с Курочкиным, - он указал на фабричный двор. - Только что был в ткацком цехе и заинтересовался твоей Верочкой. Очень уж внимательно ее рассматривал. Смотри Маковкин, как бы не отбил! 

- Что?! - взревел я, привычным жестом засучивая рукава. - Сейчас он у меня посмотрит!.. Я ему сейчас... 

- Не так надо действовать, - остановил меня Выжидайкин. - Не так. Культурненько надо. В обеденный перерыв вызови его на ковер и там... Я буду твоим секундантом,- крикнул он, скрываясь за дверью. 

 В обеденный перерыв в спортзале негде было упасть яблоку. На меня надели борцовскую куртку и вытолкнули на ковер. Чемпиона я уложил на лопатки на первой же минуте. 

- Не по правилам,- заявил он, когда его подняли. - В следующий раз я покажу, как надо бороться. 

 Но больше он не приехал. С тех пор моя фотокарточка прочно утвердилась на стенде «Спортивные достижения фабрики», а я руководитель секции самбо!